Уже который год в декабре «Комсомолка» встречается с женщинами, которые потеряли на «Онеге» любимых мужчин – сыновей и мужей. С момента гибели ярусолова у берегов Новой Земли прошло уже пять лет: он затонул ранним утром 28 декабря 2020 года. До сих пор не состоялся суд, и неизвестно, ответит ли кто-то за смерть 17 членов экипажа из 19-ти.
«Мы устали»
Еще год назад эти женщины с острой болью переживали затягивание расследования по «Онеге», этой зимой чувствуется, что они устали и хотят, чтобы их ранам дали если не зажить, то хотя бы затянуться.
- Перед нашей встречей специально позвонила главному следователю, чтобы узнать последние новости. Самая главная экспертиза, которую начали еще в 2021 году, была готова только в этом году, но прокуратура завернула дело обратно на доследование, назначены новые экспертизы, - рассказывает Людмила Тимербаева, у которой море забрало сына - матроса Владимира. – Нам предлагают приехать в Москву и ознакомиться с материалами. Но мы сказали, что у нас нет на это сил.
- Как сказали в прокуратуре: там не увидели причинно-следственной связи в том, что случилось, и что предъявляется Тамбовцеву, - добавляет Любовь Елисеенкова, мама другого матроса – Игоря.
Почему затонула «Онега», разбираются сразу в нескольких регионах: в Москве, Архангельской области (там находится судовладелец - рыболовецкий колхоз им. М. И. Калинина), Мурманске (отсюда она вышла в последний рейс) и Калининграде (там находятся эксперты. К слову, в омываемой 12-ю морями России тех, кто мог бы работать со следователями по таким делам с технической судовладельческой экспертизой, буквально единицы, и они на вес золота). Еще этим летом дело, в котором уже более 80 томов, должно было уйти в суд, ведь в январе 2026 года истекает срок давности, но сейчас его продлили. Однако вера родных моряков в то, что виновных накажут, тает.
Единственный фигурант
Сейчас главный и единственный обвиняемый – заместитель председателя по эксплуатации флота РК им. М. И. Калинина Артем Тамбовцев. Мнение наших собеседниц – не только он должен отвечать за то, что случилось с «Онегой», ведь по ней был принят целый ряд ошибочных решений. Официальная версия гибели судна – обледенение в условиях шторма.
«Гибель судна явилась следствием стечения нескольких обстоятельств, в том числе неоправданного риска, допущенного капитаном судна при принятии решения о выборке яруса в сложных гидрометеорологических условиях - штормовой погоды и наличия открытого лацпорта для выборки рыболовной снасти, что привело к попаданию забортной воды в помещения судна, расположенные на главной палубе, к отрицательной начальной остойчивости, резкому увеличению крена и затоплению судна», - на данный момент эта официальная формулировка комиссии Федеральной службы по надзору в сфере транспорта, выданная в СМИ еще в 2021 году, так и остается единственной.
Но женщины, которые за эти годы уже сами, по крупицам, собрали множество информации, уверены, что 17 человек погибли из-за равнодушия людей, которые за желанием освоить к концу года как можно больше квоты не увидели (или не захотели увидеть), что отправляют мужчин на смерть. А ведь женщины в каждый рейс провожали дорогих сердцу с тревогой. А те смеялись или ворчали, мол, ну чего плачешь, я же в море иду, понимаешь, в море!
О чем молчит «Онега»
В 2022 году удалось провести обследование судна, которое лежит на 130-метровой глубине у Новой Земли. Сначала обсуждалось поднятие «Онеги», но даже пять лет назад это стоило бы миллиард рублей, а технически это могли сделать или авианесущий крейсер «Адмирал Кузнецов» (сейчас на ремонте), или одно из судов для укладки подводных кабелей на «Северном потоке». Тогда было подтверждено, что лацпорт был открыт, а спасательные плоты были в нарушение правил привязаны. В темноте ночи и шторма моряки просто не смогли отвязать обледенелые канаты.
- Мой муж, опытный моряк, говорил, что даже если бы ребята голыми добрались до плотов и спустили их, они бы могли спастись – внутри есть специальные фольгированные одеяла от холода, - говорит Людмила Тимербаева.
Еще один вопрос у женщин – почему судно оставили на промысле в критичных для живучести погодных условиях? Ведь капитан докладывал, что шторм усиливается. Но главная причина трагедии в глазах матерей и жен – то, что «Онега» была как чудовище Франкенштейна: мало того, что не новое, так еще и все переделанное из тральщика в краболова и затем уже ярусолова, а должным образом еще не оборудованное.
- Старое, ржавое, да его называли «гробом»! Судно имело право выходить в море, но не могло вести промысел, так как лацпорт (откуда выходит ярус. – Ред.) всегда должен быть задраен. А они вышли. На экскурсию что ли? Понятно, что в нарушение требований пошли ловить рыбу – было рейсовое задание. Все было технически плохо. Лацпорт закрылся только при помощи кувалды! - объясняют мои собеседницы.
«В три года
нельзя страдать»
К слову, со стороны РК им. М. И. Калинина работает сразу несколько адвокатов, причем не только по уголовному делу, но и по гражданским делам о моральном ущербе. В этом плане удивительна история Алены Бондаренко, потерявшей на «Онеге» мужа Игоря – старшего мастера добычи.
- Недавно я получила «письмо счастья» - они подали жалобу на то, что мы выиграли компенсацию морального вреда для внука Игоря, который жил какое-то время с нами, и мы помогали его воспитывать, дедушка его из роддома забирал. Мы выиграли 700 тысяч рублей, а теперь должны вернуть 550 тысяч - суд посчитал, что ребенок в три года не мог сильно страдать. 150 тысяч, так и быть, можем оставить себе, - объясняет Алена. – А мы ведь долго внуку не говорили, что дедушка погиб. Он сам вырос и однажды мне сказал: «Ты же взрослая и понимаешь, что теплоход не может так долго быть в море. Скорее всего, с Игорем что-то случилось».
Защита рыболовецкого колхоза пыталась оспорить почти все иски о моральном ущербе - или отменив их по некоторым родным, или попытавшись снизить суммы. Некоторых родственников это даже остановило от того, чтобы идти в суд. Видимо, посчитав, что выделенных в первое время после трагедии по 1 миллиону рублей на семью в качестве матпомощи будет достаточно.
По данным «РБК Компании», дела у колхоза идут не очень: за последние годы максимальная выручка была в том злополучном 2020 году – 2,41 миллиарда рублей, в 2023-м уже только почти 51 миллион, а в 2024-м – 13,1 миллиона рублей (по данным сайта audit-it.ru). К слову, в суде по компенсации морального вреда компания апеллировала как раз тяжелым материальным положением. Но у родных один вопрос: если рыба стоит дороже мяса, а рыбная отрасль всегда была денежной, то так ли бедны компании, что не могут заплатить за своих же погибших сотрудников?
- Наше мнение – расследование специально затягивают, чтобы закрыть по истечению срока давности. И даже если начнется суд, то это же будет не одно заседание. Мы придем… представляете, чего это будет стоить нам, родственникам? А потом скажут: «А - все». Мы только не понимаем одного: была проведена такая огромная работа, сотни экспертиз. Чтобы так все завершилось? – говорят женщины.
«Надо жить!»
Глядя на них понимаешь: за эти пять лет они невероятно устали. Их беда – с особенной горечью оттого, что некого похоронить, что так тянется расследование. Стоит отдельно отметить, что несколько лет назад рыбаки на промысле случайно вытащили вместе с рыбой останки одного из моряков – матроса Антона Монастырева. Пока не была установлена личность, одни семьи молились, чтобы это был их любимый человек, другие, наоборот, не хотели проходить через похороны с закрытым гробом. Кстати, три тысячи рублей на отпевание Антона в колхозе выделили со скрипом, мол, и за это мы должны платить?
Сейчас родным очень хочется спокойствия. Жить как прежде они уже не смогут, но могут начать заново. И их главная сила и лекарство – люди. Для Людмилы, Любови, Алены это, например, другие дети, внуки и даже правнуки. А еще они сами, ведь все это время они друг для друга - надежные плечи. Некоторые из родственников предпочитают не общаться с товарищами по несчастью, другие же стали единой семьей. Ездят друг к другу в гости на картошку со скумбрией, говорят по телефону, поздравляют с праздниками. Только вот один не любят – Новый год. Ведь в том, 2020-м, он навсегда перестал был радостным. Кто-то говорит, что так и застрял в том декабре, кто-то все ждет звонка или стука в дверь, кто-то каждую ночь просыпается в 4.12 – время гибели «Онеги». Наряжают елку ради детей.
И все же эти женщины – пример для тех, кто тоже хлебнул горя, что можно и нужно повернуться лицом к свету. Удивительно, но они говорят: в какой-то момент становится так много боли и страданий, что вдруг начинаешь замечать много хорошего, тянуться к этому.
- Мы семьей воплотили в жизнь все планы Игоря. Например, достроили дом. Про дочь Машу он говорил, что ей только в полиции работать, так и вышло, - рассказывает Алена Бондаренко. – Прошлое мы не можем вернуть, будущее призрачно, есть только настоящее – и им надо жить. Да, это сложно для тех, кто пережил горе. Сначала мне больно было на улице видеть парочки, которые идут за ручку и целуются. А сейчас, наоборот, смотрю и радуюсь, как это было раньше. Иногда прошу у Игоря, чтобы подсказал, как дальше жить. И знак всегда есть. Например, чайка близко пролетит, и я знаю – это он.
- А я в свое время сказала женам, потерявшим мужей, на правах старшей и тоже потерявшей мужа, чтобы они не боялись и не стеснялись нового счастья. Это не предательство. Надо жить! У мня желание жить стало бить ключом. Есть ради кого. Так хочется увидеть, как вырастут правнуки, – дополняет Любовь Елисеенкова.
- Я перестала обижаться. Да, часто плачу, но стараюсь не думать, как бы все было, если бы не эта трагедия. Но сейчас мы чаще говорим не про то, что было, а про то, что есть, - говорит про свои чувства Людмила Тимербаева.
На раннее утро 28 декабря родные, как и всегда, планируют акцию в память на кладбище кораблей в Мурманске, где зажгут свечи, а затем в Спасе-на-Водах пройдет молебен. Двое выживших в крушении «Онеги» на такие встречи не приходят. Хотя один из них иногда приходит к мемориалу при памятнике морякам, погибшим в мирное время, где в книге записаны имена членов экипажа ярусолова. У родных есть много вопросов к нему, точнее, его действиям во время той ужасной ночи. Но как было сказано выше, они нашли в себе силы идти дальше.
- Нам главное, чтобы такая беда больше никогда не повторилась. Мы понимаем, что такого не будет, – где рыба, там жажда денег. Но так хочется, чтобы с моря все возвращались на берег, - такими словами наших героинь хочется закончить статью. Но - не дело «Онеги».