История помнит множество неразгаданных преступлений. Дональд Трамп, например, обещает рассекретить документы об убийстве Кеннеди, а в деле о гибели царской семьи Романовых до сих пор появляются новые детали.
Это, конечно, примеры всемирного масштаба, но если перейти на более локальный уровень, менее интересно не будет. О том, как даже спустя десятилетия торжествует правосудие, «КП»-Мурманск» рассказал следователь по особо важным делам второго следственного отделения по раскрытию преступлений прошлых лет отдела по расследованию особо важных дел Следственного управления России по Мурманской области Александр Шелехов.
- В 2024 году удалось раскрыть свыше 20 таких «выдержанных» дел, и Мурманская область считается одной из лучших в стране по этому профилю. Как удалось заслужить такое признание?
- Главное – это правильно поставленная работа. С такими делами важно выбрать правильную тактику, провести нужные экспертизы. Методички, с которыми работаем, одинаковые, а вот дел одинаковых не бывает. Поэтому каждый раз мы заново глубоко погружаемся в историю. В нашем регионе нет нераскрытых недавних тяжких и особо тяжких преступлений, а вот с задачками прошлых лет приходится посидеть. И каждое из них хочется раскрыть – это чья-то беда, поэтому важно к любой истории относиться с одинаковым вниманием.
- Как такие дела снова берутся в работу? Кажется, что есть некий архив…
- Да, все верно. Документы действительно поднимаются из архива и, порой бывает, не по одному разу. Каждое дело проверяется на перспективу раскрытия, на которую влияет многое – от современных технических возможностей до того, живы ли свидетели.
- Много ли дел прошлых лет связаны с преступными группировками, криминальными авторитетами, бандами? Словом, слышно ли эхо 90-х?
- Немного, но они есть. Расследовать их непросто, но и в них удается поставить точку.
- Что является решающим в раскрытии дел прошлых лет?
- Насколько полно и правильно были собраны доказательства сразу после преступления. Подчеркну, что неправильно говорить об упущениях коллег, которые работали тогда, влияют другие факторы. Может, какие-то из доказательств не удалось добыть по разным причинам. Например, свидетель боялся дать показания, но прошло 20 лет, и его отношение к этому поменялось. К тому же с годами меняется технический подход. Наши криминалисты очень продвинулись в своей работе, наша с ними связка очень важна. В те же 90-е не были так широко, как сейчас, распространены генетическая экспертиза или экспертиза запаховых следов.
- Получается, что даже спустя много лет запах помогает найти человека?
- Если были правильно взяты вещественные доказательства, то да. Такая экспертиза называется ольфакторная. Запах извлекается из вещи и сличается с образцами запахов подозреваемых, на этом этапе задействуют несколько служебных собак. Дольше всего, конечно, сохраняются следы крови, а вот потожировые - меньше. Есть технология, как хранить запах с места преступления и при необходимости к нему возвращаться.
- Часто ли приходится привлекать к работе не только криминалистов, но и специалистов из других отраслей?
- Не часто, но такое бывает. Было дело, когда убийцы закопали тело в болотистой местности. Их задержали, они рассказали, где именно надо искать, но в указанном месте, кроме фрагментов ткани, ничего не нашли. Тогда мы проконсультировались со специалистом из минприроды, который рассказал, что в этой местности много хищных зверей.
- Насколько глубоко в историю может погрузиться следователь? Есть ли какие-то временные рамки и ограничения в вашей работе?
- Пожалуй, в первую очередь, важен срок давности. В этом плане в самом выигрышном положении находятся особо тяжкие преступления. Например, обычное убийство имеет срок давности в 15 лет, а если было несколько жертв или оно было совершено с особой жестокостью, то уже суд решает, применять срок давности или нет. Конечно, легче раскрывать преступления, которые произошли условно недавно. Какой именно это срок – сказать трудно. Но и по делу 20-летней давности может быть собрано больше доказательств, чем по тому, что было совершено 2-3 года назад.
- Давайте рассмотрим на конкретном деле, раскрытом недавно, как удалось добиться справедливости.
- В 2002 году в Полярных Зорях произошло тройное убийство. У местного жителя, ему было около 30 лет, обнаружился карточный долг, и к нему домой за деньгами пришли его знакомые. Сначала они убили мужчину, а затем его отца и мать, с которыми он вместе жил. Чтобы скрыть следы преступления, квартиру подожгли. Повезло, что соседи вовремя заметили возгорание, и его быстро потушили. Тогда удалось собрать много доказательств, их правильно упаковали, сохранили. Нашли подозреваемых по запаховым следам. Когда их снова допросили, они сначала стояли на своем, что не виновны. Но поочередно все же дали признательные показания.
- Как реагируют подозреваемые? Насколько они готовы к тому, что много лет ходили безнаказанными, может, уже поверив, что им ничего и не будет до конца жизни. И вдруг, благодаря вам – обвинительный приговор.
- Так и есть, многие думают, что раз прошло много времени, то и ответственности не будет. Бывает, что после совершения преступления человек старается больше не нарушать закон, ведет обычную жизнь – есть семья, работа. А есть и те, кто продолжает идти выбранным неблагочестивым путем. Некоторых правосудие застает уже во время отбывания срока за другое преступление. У нас был случай, когда человеку оставалось две недели до выхода на свободу, а ему сообщили, что его ждет наказание за давнее убийство.
- Сейчас много говорят о возможностях искусственного интеллекта. Будет ли он полезен в вашей работе?
- Я читал, что в некоторых странах его применяют даже в суде. Но мне кажется, что опыт следователя и криминалиста не заменить – он позволяет заметить самые неочевидные детали. Время покажет, может, и будет положительный опыт применения искусственного интеллекта в будущем.