Есть в архиве «КП» пронзительные снимки нашего фотографа Владимира Веленгурина: синяя-синяя вода и летящие в нее алые гвоздики – их бросают родные не вернувшихся на берег моряков. Панихида по АПЛ… Нет, не на месте ее гибели – туда идти шесть часов. Родных же вывезли чуть дальше от берега. Братская могила – Баренцево море.

Выпуск «Комсомолки» от 26 августа 2000 года, фрагменты статьи «Всем нам хватит воды,
всем нам хватит беды»

«- Венки сюда. Сигареты не бросать!
Автобусы останавливаются в ложбинке. Волна горя выливается из дверей и катится по дороге.
- Ой-ё-ё-ой... - воет висящая на руках у внучек старая бабушка. - Не приедет он к нам больше никогда...
- Наши дети живы! - выбрасывая вверх сжатый кулак, ненавидяще кричит другая. - Не смейте хоронить!
Тел нет, но это - похороны.
Других у подводников часто не бывает.
Половина родственников смирилась со смертью, половина - хоронить не желает и требует продолжения спасательных работ. Последние, как говорят психологи, - самые тяжелые.
Они так и будут жить с мукой, с ощущением, что их сын, живой, висит там, на глубине по горло в воде. И задыхается...
<…>
Лицо заместителя командующего вице-адмирала Владимира Доброскоченко серое:
- Наша память... навеки... Мы будем приходить сюда...
В толпе обморок; оркестр играет траурный марш; женщину в черном оттаскивают на руках.
Она намертво сжимает красные гвоздики. Кажется, это кровь - на фоне белых врачебных халатов...
За ночь администрация Кольского района достала две тысячи цветков. Склон укрывается ими как ковром.
А бородатый мужчина прижимает к груди огромную охапку полярного иван-чая. Ярко-розовые цветы растут тут везде, это сорняк...
На дороге, сев на корточки и сжавшись в комочек, воет девчонка. Еще обморок...
- Для торжественного прохождения в память героически погибших товарищей - построиться! Равнение - на памятник!
Оркестр играет марш. Рядом с нами валится на землю бабушка, мы хватаем ее на руки.
- Врача! - пронзительно кричу я, врач - на той стороне дороги.
По дороге печатает шаг колонна...
- Ломайте строй!!!
Обморок, еще обморок...
Все в автобусы, едем на пирс; оттуда в Баренцево моря для последнего прощания уходит судно «Клавдия Еланская».
<…>
Круизный лайнер абсолютно бесплатно выделило для рейса Мурманское морское пароходство. Стюардессы в униформе чуть не водят родственников за ручку.
- Уважаемые гости! - объявляет радио. - Если кому необходима медицинская помощь, обращайтесь в госпиталь.
<…>
В нашей каюте юные девочки – Ира и Аня, сестра и жена капитан-лейтенанта Виталия Солорева. Говорит и плачет только Ира. Аня молчит...
- В понедельник мы совсем не волновались. Авария – вытащат! В среду у нашей с Виталием мамы был день рождения. Она еще говорила: вот бы мне в подарок на праздник хорошую весть...
Аня молчит...
- Он ведь звал меня к себе.
«Ирочка, - говорил, - приезжай ко мне в августе в Видяево». Я: «Ну не знаю, может, не получится». А он: «Приезжай, обязательно...» Вот я и приехала к тебе, Виталечка, как ты хотел...
<…>
Мимо проходит мама матроса Димы Некрасова. Пять дней назад мы встречали ее с курского поезда. За пять дней она стала старой...
Молодой парень гладит другого по стриженой голове:
- Братишка, да у тебя седина...
Громовой голос.
- Судно... к возложению венков... готово! Застопорить ход!
Судно - к точке отдания почестей героической гибели подлодки Северного флота «Курск»!
В гробовом молчании служит на корме панихиду отец Аристарх. Читает Коран имам Хатыб. На «Курске» было восемь мусульман...
- Флаг - приспустить! Венки на воду!
Гудок. Цветы летят вниз.
Возле поручня стоит женщина, спина трясется. Я кидаюсь к ней, хватаю, начинаю гладить. Рыдают все. Рыдают старые седые офицеры. На волны ложатся венки. Покачиваясь, строем венки уплывают вдоль корабля.
Десять, двадцать... Последним кладут на воду женский шелковый платок. А гудок все длится, длится...
Не было в истории страны таких похорон. Обычно говорят - плакали даже мужчины. На этой церемонии плакали журналисты. Я ревела белугой, сопли наматывались в кармане с носового платка на блокнот. Фотографы не могли снимать: слезы застилали видоискатель. Я видела, как плакал в уголке корреспондент НТВ...
И не могли остановиться, когда оркестр грянул «Прощание славянки». И все пятнадцать минут плакали, пока судно делало прощальный круг возле венков...
А потом нам стало легче»
Выпуск «Комсомолки» от 25 августа –
1 сентября 2000 года, статья «Отец пытался вытащить сына
из подводного плена»

«Вчера на пассажирском теплоходе «Клавдия Еланская» родственники погибших моряков побывали на месте катастрофы. Среди них был и отец капитан-лейтенанта Бориса Гелетина - капитан первого ранга Владимир Гелетин.
- Среди родителей в Видяеве большинство штатских людей, -
с трудом сдерживая волнение и слезы, рассказывает Владимир Гелетин, - но есть среди погибших ребят и те, кто пошел по стопам отцов. Во время спасательных работ я находился в море, принимал в них участие (Владимир Гелетин служит в одном из отделов штаба Северного флота). И могу сказать, что было сделано все возможное для спасения экипажа «Курска». Приведу лишь один пример: для обнаружения подводной лодки по всем нормативам «Петр Великий» мог затратить 40 суток, а сделал это всего за четыре часа.
Мне больно слышать упреки в адрес командования флота. Истинная правда в том, что все хотели вытащить любой ценой ребят из морской пучины.
Голос отца срывается. Ведь в их семье это вторая трагедия за год: несколько месяцев назад умер двухлетний сын Бориса Гелетина, внук Владимира Ивановича...
Были на «Курске» и другие представители семейных династий - ими всегда гордился Северный флот. Теперь ветераны, отслужившие много лет, напрасно корят себя за то, что стали примером своим сыновьям...».